Стоп слово, — улыбнулся Йен. — Я хотел бы сохранить его в секрете, это ваше правило?
— Нет, сэр. Просто это не кажется мне разумным. Люди могут быть напуганы и обижены таким признанием.
Помолчав, Йен добавил:
В результате, между вами и теми, кто все это сделал, могут возникнуть серьезные неприятности. Вы подумали об этом?
- Нет, сэр, - ответила Мэррилин. - Полагаю, что при всем моем уважении к вам я не хочу, чтобы вы пострадали.
- А что вы можете предложить взамен?
Мэрри еще раз подумала.
Ее взгляд скользнул по потолку, вдоль свода, но не нашел ничего такого, что заслуживало бы внимания.
Медленно, успокаиваясь в самом центре своей души, она посмотрела на Йена.
У него было обычное выражение лица.
"Если я выкажу желание", — подумала Мэррил, "ему придется помочь мне, как раньше он помог мне".
- Я прошу вас лишь об одном, чтобы вы не ставили под угрозу жизнь сенатора, сказала она наконец.
И тут же про себя добавила: "Я прошу вас об этом потому, что вы единственный человек, который мне по-настоящему дорог, сэр."
Микаэль посмотрел на часы. Было без четверти двенадцать.
Француз и испанец уже не возвращались.
Мартин Даниэль все не появлялся.
Но сейчас его ничто не волновало.
Мэрил смотрела в окно на противоположную сторону улицы.
Спустя несколько минут он услышал, как в комнату постучали.
Раздался голос Мартина Даниэля:
- Господин Пикар, вас приглашает Хазимир. Он ждет вас внизу.
Йен открыл дверь.
Хазимира не оказалось в комнате.
На его стуле сидел Мартин Даниэль.
Весь его вид говорил о некотором замешательстве.
Через минуту Мартин Даниель встал.
Он был смугл, как и Хаз, с черными волосами и глазами.
Его огромные руки были в ссадинах и синяках.
Они сильно дрожали. Он не мог смотреть на Йену.
После нескольких нерешительных шагов он остановился возле стола и сел.
Прежде чем заговорить, он долго молчал.
Подобный способ передачи информации в его случае был признаком крайне серьезного и продуманного плана.
Сенатор не знал, что и думать.
Чт