Правила взаимодействия". И в самом конце идут одиннадцать пунктов, к которым призывается Василенко.
В пункте 5.2. Василенки говорится: "Процедуры по взаимодействию с органами, осуществляющими контроль, могут быть обжалованы в прокуратуру, а также в суд и уполномоченный государственный орган в сфере судебных и правоохранительных органов."
Понятное дело, что к тем же пресловутым контролирующим органам заявитель может обращаться, с проблемой, а в последующем и с иском, на установление фактов не соответствия тому, что написано в ходе проверки.
А если ему не пойдут навстречу, то он обратиться в суд. А суд, есть суд.
Поэтому, как-то не очень верится в добровольный отказ надзорных органов разбираться в представленных документах.
Неужели, осуществляя надзорные функции, надзорный орган не обладает полномочиями проверять эти документы? Или это не является предметом надзора?
А еще, в этом п.5.2 Василенок говорит и о том, что "органы, осуществляющие контроль, имеют право на привлечение к ответственности должностных лиц, виновных в нарушении прав гражданина."
Правильно. Может кому-то хочется пообщаться "по душам" с проверкой?
А то, можно смело сказать, что Василенка или кого-то из его замов в прокуратуру вызывают.
Кстати, доверенность на представление интересов организации не рассматривается, как основание для привлечения к ответственности.
Так что, все по закону и по понятиям.
И под "правом на привлечение", понимается не только взаимодействие, но и привлечение к дисциплинарной, административной и уголовной ответственности. А это уже, извините, повод для борьбы.
Ведь, если не понимают, то можно и до прокуратуры дойти.
Если за это не будут привлекать к ответственности, то вполне возможно, что начнут привлекать за клевету.
На Василенку, есть дело в прокуратуре.
Двое уволились из-за того, что в заявках на проведение проверок писали недостоверные сведения о деятельности организации.
В суд за клеветой на себя самого, сдаваться не будет.
Что касаемо суда, то об этом еще Макиавелли писал:
"В мире есть три разряда суеверий: можно верить, можно надеяться, можно бояться".
Все к нему возвращаемся.
"Не верь, не бойся, не проси".
Звучит, конечно, как вызов обществу и государству.
Но, тот, кто поймет эту фразу, решит, что вызов принят.
То